Пандемия - Страница 106

106

В западной части северного города росла и развивалась самая многочисленная и крепкая из общин – коммунистическая. Именно здесь вождь и основатель новой коммунистической партии "Красный Оплот" и порешил положить начало своей общине. Многие приходили сюда из других городских районов, поначалу, люди попадали сюда из пригородов, или других городов- несмотря на жесткую политическую систему- по сути, здесь царил сталинский режим, условия жизни здесь были вполне сносные, работала даже небольшая солнечная наземная электростанция , поэтому община росла и укреплялась на зависть остальным. Шпионов расстреливали, ленивых и вороватых выгоняли прочь, за стены, лишая права вернуться в город. Остальные приживались.

Нет, не то ,чтобы срабатывала извечная ностальгия народа по советской власти – просто община давала стабильность людям. Здесь можно было трудиться в мастерских, и получать местный эквивалент денег – кредитки. Были здесь и продуктовые рынки, и даже кое-какие развлечения. Правда, и репрессивная система была организована ничуть не хуже, чем при Сталине – но многим такой суровый порядок пришелся по душе – после тяжелых лет анархии и бесправия суровая дисциплина и закон казались пределом мечтаний.

Именно коммунисты, объявившие в один прекрасный момент местную радиостанцию вражеским рупором, запустили глушилку, напрочь забивавшую помехами любой радиосигнал. Коммунистам средства массовой информации были не нужны- руководству партии было достаточно устной пропаганды и листовок. Всерьез заболевшие паранойей, вслед за колонией Дегтярева, коммунистические власти перекрыли последнюю реальную связь с внешним миром, опустив над городом железный занавес. С коммунистами предпочитали мириться, не враждовать, ибо община у них была крепкая, сплоченная, многочисленная, поэтому против введения глушилки никто не возражал. Все восприняли это как неизбежное. К тому же, именно красная коммуна снабжала электричеством все остальные района города, кроме общины ученых, что ставило всех остальных в зависимое положение.

Пару лет назад запустили красные над Новинском дирижабль, заявив во всеуслышание о своих амбициях. Дирижабль выполнял функцию огромного ока, наблюдающим за всем, что происходило и в самом городе, и в его окрестностях. Говорили, что команда судна дежурит посменно, так что наблюдение в бинокли за окрестностями ведется круглосуточно и неустанно. На его оболочке была вышита огромная красная звезда, расставлявшая все по местам. Веретено воздухоплавающего корабля было видно и в любой точке города, и далеко за его пределами. Так коммунисты давали понять, кто главный в городе…

На востоке северной части Новинска процветали мелкие, но многочисленные воровские малины и притоны. Именно оттуда ворье и отморозки совершали вылазки, грабя и терроризируя окрестных мирных обитателей, пользуясь их незащищенностью. Тащили, разворовывали все, что еще было можно. Большая часть города стояла пустой, никем не охраняемой, и добра в квартирах, офисах и государственных учреждениях хватало. Продукты, техника, оружие, одежда, лекарства – хапали все, что только могли. Со временем набегов на пригороды шайки совершали все меньше – объявилась в Междустенье своя братва, поделившая районы пригорода на сферы влияния, и натолкнувшись несколько раз на вооруженный отпор, отморозки стали выползать из своего района все реже. Гидра кусала хвост сама себе, пожирая свое тело. В одиночку с шайками справиться никто не мог, даже коммунистическая община, члены которой по большей части были мирными обывателями, объединиться и раздавить воровское притоны никак не могли, так и процветал до сих пор воровской район Новинска.

Под боком у коммунистов нашла пристанище секта фанатиков "Мученики шестого дня". Вырвавшие друг другу языки и обрившие головы, они жили в одном из многоквартирных домов, скорбя по вымиравшему человечеству. Молились, жили, как отшельники-аскеты, и никому не мешали. "Красный оплот" не возражал против религии, поскольку она не затрагивала интересы партии.

Между районом воров и общиной коммунистов процветал богемный Второй район. Здесь все еще работало большое городское казино, превратившееся по сути в бордель и нарко-притон. Все возможные развлечения были доступны посетителям и обитателям района. Коммунистическое руководство гневно обличало это гнездо разврата и пороков, однако, на деле никак не боролось с позорным явлением, поскольку и само было заинтересовано в его существовании.

Через день Антон, не удержавшись , вышел на улицу, подышать воздухом, посмотреть на обитателей пригородов, несмотря на то, что бабка не разрешала ему подниматься с постели.

Ветер гонял сухую траву и пылевые вихри по пыльным утоптанным тропинкам между домов, принося из-за стен пьянящий запах полевых цветов.

Трое ребятишек без энтузиазма гоняли полуспущенный мяч. Кто-то копался на жалких грядках за оградой на соседнем участке – пожилой мужчина, наклонившись, старательно окучивал землю вокруг полузасохших вялых кустиков картофеля. Старик сидел у соседнего дома-сруба на лавке. Лицо было коричневатое, сам он был опухший, болезненного вида. Антон понял, что это не загар – здесь умирали с голоду, и поделать с этим было нечего.

Когда Левченко рассказал ему о цели своих поисков, парень надолго задумался, потом покачал головой.

– Нет, о таком человеке я ничего слышал..Разве такое возможно?

– Я верю в это. Хочу найти хотя бы одного человека который носит в себе это вирус. Он может стать спасением для всех остальных.

106