Пандемия - Страница 12

Безусловно, их обнаружили бы довольно быстро и спасли, скорее всего, в течение первых же суток, но только не в ту зиму. В обстановке жуткой паники и хаоса никому не было дела до кучки жалких кадетов и старого ветерана-корабля. В Финском заливе пропойцам не встретилось не одно судно, они уже не ходили.

Казалось невероятным, но судно не приткнулось даже к Датским берегам. Крейсер встал было на мель в проливе Большой Бельт, но вскоре течение вновь понесло его дальше. Через несколько дней дрейфа "Аврору" вынесло в открытое море, и суша осталась позади. К этому времени все спиртное было выпито, продукты кончились, и кадеты начинали жалеть, что, предавшись внезапно наступившему припадку сумасшествия, они выкинули за борт несчастного караульного. Конечно, куда разумнее было бы употребить его по назначению, отсрочив тем самым свою голодную смерть.

Миновав Данию, "Аврора" благополучно проплыла мимо Британии, и тут ее подхватил левый рукав Гольфстрима, направляющийся к западной Африке. Судно начало стремительно перемещаться в южные широты; атмосфера мрачного отчаяния и безумия, царившая на корабле, усиливалась с каждым днем. К тому моменту, когда крейсер был подхвачен теплым потоком, господ кадетов осталось лишь семеро. Раненый сильно ослабел и был принесен в жертву ради спасения остальных. Было ясно, что русская рулетка не за горами.

Днем они лежали на палубе или бесцельно слонялись взад-вперед, а ночью их охватывало, судя по записям, найденным в бутылке, массовое помешательство. Все они видели в темноте фосфоресцирующую тушу чудовищных размеров, неотступно плывущую за крейсером на протяжении многих дней. Возможно, это был лишь гигантский кальмар, однако на расшатанную психику членов экипажа мистическое ночное свечение морского существа подействовало самым разрушительным образом. Один из кадетов , вспомнив незабвенного Кракена, начал уверять, что это он и есть. Каждую ночь безумец простаивал на коленях на корме часами, молясь загадочному жителю океанских глубин. Он действительно уверовал в то, что это подводное божество, и стал его преданным адептом.

Другому казалось, что корабль преследует призрак съеденного ими раненного товарища. О караульном уже не вспоминали. Кадету удалось заразить и остальных своей манией. Несчастные уверили себя, что наказанием за каннибальство будет смерть в лице разъяренного морского хищника, неотступно следовавшего за дрейфовавшим судном. Тем не менее, кто-то из них ночью прирезал одного из товарищей. Голод пересилил суеверный страх, и смерть от недоедания вновь была отсрочена.

Позже, когда корабль дрейфовал мимо мыса Рока, один из кадетов, подписавшийся фамилией Брониславский, бросил в океан бутылку с запиской, описывающей все произошедшее с экипажем. Мистическим образом бутылка доплыла до Кронштадта и ее прибило к берегу почти в том же месте, откуда отплыл в ноябрьскую ночь знаменитый крейсер. Это было действительно знамением свыше. К тому времени, когда кадет закончил запись и бросил бутылку в море, их оставалось лишь трое. Остальные или были принесены в жертву, или бросились в море ночью, прямо в объятья фосфоресцирующего чудовища. Куда уплыла "Аврора", осталось неизвестным. Возможно, все еще бороздит океан, а может статься, затонула, или прибилась к африканским берегам, или же, пройдя мыс Доброй Надежды, ушла в Индийский океан. Кто знает….

– В Бермуды ее унесло, чего там гадать.- высказался Титов, едва выговаривая заплетающимся языком.

– Или в с-с-с-саргассово море, а там в-в-в-водоросли ее зацепили, да так и стоит там. Т-т-т-т-теперь уж не денется никуда…- вставил один из заик Савельевых.

– А может, вознеслась прямо на небо, – пискнул невпопад долговязый как жердь Нечипоренко и умолк, покраснев.

Антону явственно почудился призрак старого корабля, безмолвный, безжизненный, все еще бороздящий мировой океан, покинутый и зловещий, как "Летучий Голландец". И лишь киты удивляются безлюдному металлическому созданию, держащему курс в никуда. Для "Авроры", несмотря на название корабля, рассвет уже никогда не наступит, и крейсер все так же будет плыть куда-то, увлекаемый течениями, объятый сомнениями и мраком хаоса. Какая горькая ирония…

– Хороший был корабль, стоять бы ему да стоять. – протянул Русинов, аналитик из ФСБ, поправляя очки в тоненькой металлической интеллигентной оправе. – Такой красавец был… Еще бы немного, и Финский залив льдом бы затянуло , не уплыли б никуда. Льды ежели встанут, то тут уж никуда не денешься…

– Ох , да; со льдом беда. Каждую зиму кошмар с ним. – протянул жалостливо Осипенко.

– Разве у вас Нева полностью замерзает? – спросил Антон.

– А как же… Каждую зиму морозы, чай, не Италия у нас. В декабре, как зима установится, образуется сплошной лед, по которому шатуны и перебираются между островами. Мигрируют. Сущая напасть со льдом этим! Мы и из пушки калориферной его плавим, и взрывчаткой колем, и брансбойтами подаем горячую воду. А он снова нарастает, проклятый. Хоть и тонкий, зимы уж не такие, как раньше, но все равно, нарастет, собака… Так что, зимой у нас тут не соскучишься… Правда, прошлой зимой теплая была зима – мертвяки постоянно пытались к нам перебраться, да лед тонкий был, проваливались постоянно под воду и камнем вниз шли, даже не барахтались…. – протянул Осипенко, горестно тряся головой. Перхоть сыпалась из его всклокоченных волос прямо в чай, но он не замечал этого, продолжая по-бараньи трястись.

– Да, парень. Зря ты на Стрелку к нам приплыл. Глупо, очень глупо. Плыви обратно, пока можешь. – заметил кто-то справа.