Пандемия - Страница 49

Остров был большой , больше пятнадцати километров с северо-востока на юго-запад, большей частью заросший сосняком. Первые колонисты вырубили часть леса, настроили домиков из соснового сруба, начали вести мирную фермерскую жизнь.

Эвакуированных селили и на другие острова Финского залива. Антон слышал, что на Балтике существуют многочисленные поселения, но никогда там не был.

Поначалу связь с другими островами не поддерживали; боялись, что где-нибудь вспыхнет эпидемия, опасались заразиться и вообще не плавали на лодках к соседям. Потом стало все равно…

На острове жило четыреста человек. Сначала люди ютились в утепленных палатках, все-таки первые поселенцы попали на остров еще в январе, затем, с наступлением настоящего тепла, соорудили деревянные бараки. В них жили целыми семьями, хотя с самого начала существовали и чисто мужские бараки. В одном из них располагалась школа, ведь поначалу на острове было больше тридцати детей школьного возраста – от семи до семнадцати лет. Дети, лишившиеся родителей, жили и обучались в нем вместе с воспитателями. И дом, и учебное заведение, находились в одном корпусе, только в разных крыльях барака. Спальня воспитанников соединялась с классами узким коридором, в закутке возле спальни воспитанников спал воспитатель, он же учитель начальных и средних классов, Александр Владимирович Ковалев. Он работал раньше в средних и старших классах преподавателем истории. Много знал и любил свой предмет, был кандидатом исторических наук.

Антон учился в старших классах, когда попал на остров. Учитель настоял на том, чтобы воспитанник закончил обучение по программе средней школы. Антон не видел в этом особого смысла, но, тем не менее, согласился. Теперь он был лишен музыки, без которой раньше не мог обходиться. Когда-то Антон не представлял себе мир, в котором не будет музыки. Но на острове не было даже электричества. Только лишь натуральное хозяйство – жили тем, что удавалось вырастить, выловить, собрать в лесах.

Скуки ради Антон начал сочинять фантастический роман, в котором главный герой спасал мир от космической чумы. Он писал свою повесть страницу за страницей в тонких ученических тетрадях, за неимением компьютера. Однажды его тетради обнаружили и осмеяли. Заводила и лидер островной шпаны, Вадим Дорошенко, учившийся в одном классе с Антоном, вырвал у него из рук одну из тетрадей и начал читать что-то из середины. Антон, густо покраснев, кинулся за тетрадью, которую хулиган и его дружки, начали перекидывать друг другу, не давая Антону ее ухватить . В конце концов, он получил рукопись обратно- помятую, грязную, затоптанную ногами. Сначала Антон хотел переписать истерзанную тетрадь заново, потом махнул рукой на роман. Семь тетрадей, содержавших в себе первые главы фантастической саги, он сохранил, но дописывать не стал. Слишком уж детским показался ему собственный роман.

У Антона был лишь один настоящий друг, Сережа Захаров. Во многом они были похожи друг на друга характерами, мыслями и привычками. История Сережи была столь же драматична, как и друга. Родители Сережи, как и две его малолетние сестры, Вика и Катя, умерли, подобно многим другим, в Черную Зиму. Парень почувствовал, что не в силах оставаться в душном зараженном городе, где стены ощутимо давали на него. Ничто больше не удерживало его в городе, и он ушел в лес.

Это было в апреле, в самый разгар весны. Деревья еще стояли голые, но уже начинали подергиваться реденькой зеленой сетью. Снега в лесу было еще порядочно, но с каждым днем он стремительно таял под теплыми лучами весеннего солнца. В отряде кроме Сережи, было еще восемь человек. На всех – один карабин "Сайга" с полсотней патронов к нему, один "Иж" и набор ножей. Ильназ, татарчонок лет тринадцати, чумазый и плохо говоривший по-русски, тащил на себе все матрацы, свернутые в рулоны. Он изо всех сил старался быть полезным; отбиться, отстать или быть изгнанным для него означало смерть. Парень отчаянно хотел жить, показывал всем, что здоров, силен и может нести на себе хоть КамАЗ. К сожалению, как и многим другим, ему не повезло.

Отряд блуждал по лесам второй месяц, опасаясь входить в населенные пункты. Ночевали в палатках на грязных матрасах, пекли украденную из погребов картошку. Потом набрели на брошенный охотничий домик, жили там несколько дней, пока внезапно ночью шатуны не окружили их временное пристанище. Вероятно, жилье было совсем неподалеку, и ходившие по развалинам поселка мертвяки учуяли добычу. Отряд выставил часового, но тот заснул прямо на посту и стал первой жертвой бродячих шатунов. Именно его отчаянные предсмертные крики и разбудили остальных. Уходили с боем, отчаянно отстреливаясь. Ильназ поскользнулся на пригорке в грязи, не удержался, полетел кубарем вниз, к первому ряду неспешно идущих, задумчивых шатунов, походивших на неторопливо прогуливающихся по лесу грибников. Скатился вниз прямо со всеми матрасами…

Отряд отступал два дня, почти не останавливаясь на отдых – шатуны давно отстали, но взбудораженные мыслью о том, что все еще являются объектом преследования, не останавливались.

Наконец, люди вышли к воде. Рядом располагалась большая деревня, в спешке эвакуировавшаяся на остров в тридцати пяти километрах от берега. Пристань, окруженная десятком солдат, мобильный медицинский пункт с неизменным экспресс-анализом на вирус, три больших катера, раскачивающихся на волнах под ногами перебирающихся на них с тюками пассажиров. Сережка вместе с остальными, перебрался на катер. Когда деревня опустела, солдаты сожгли дома. Так и попал Сережка на остров, где и прожил несколько лет.