Пандемия - Страница 93

В разгар пандемии много слухов ходило о станции, один другого нелепее и неправдоподобнее. Официально народу не сообщалось ничего, но все были в курсе, что готовится эвакуация элиты страны. Пока в народе работало "сарафанное радио", люди обсуждали меж собой очередные перипетии, связанные со списками.

Даже в подъезде Антона судачили бабки, встречаясь на лестничных клетках. По старой, укоренившейся десятилетиями привычке они проверяли почту в ящиках. Сами знали, что газет нет и не будет, но ходили тем не менее исправно. Размять суставы, поговорить с товарками.

– Наш-то, Афанасий Дмитриевич, мэр, застрелился вчера на даче.

– Говорят, он тоже в списке утвержденных был на эвакуацию…

– Точно, точно был, бабоньки. Как есть говорю. Мне в собесе говорила одна женщина, она точно знает! Деньги ему большие предлагали, чтобы фамилию свою он оттуда убрал, да куда там! Уперся, и ни в какую. Вот вишь, по-хорошему не захотел, так убили человека…

Долго охали бабки, скорбно качая седенькими головами и расходились по квартирам.

Сразу после Нового года была срочно проведена эвакуация. Больше ждать было нельзя. Для тех, кто остался внизу, станция так и осталась пределом мечтаний. Это был миф о загробной жизни, райское место. Однако, для тех, кто жил на ней, это была лишь отсрочка. Выживание в условиях нехватки жизненного места, недостатка витаминов, чистого свежего воздуха. Первую, нижнюю палубу, занимали техники и обслуживающий персонал, а так же самые незначительные персоны из мира бюрократии. Второй, средний ярус, занимали военные, аппарат президента и высокопоставленные чинуши. На третьей, верхней палубе, размещались лаборатории, там же жили ученые и медики, а в западной части палубы находились изоляторы, в которых и проживали немногочисленные женщины с детьми.

Стерильные условия, в которых их содержали, стремясь не допустить к хрупким организмам вирус, губил их. Отсутствие микробов еще более ослабляло человеческий организм. Хилые, бледные, малокровные, женщины с детьми действительно выглядели больными в сверкающих, безукоризненно чистых палатах. Кварцевание и другие медицинские процедуры мало помогали. Людям была нужна естественная среда обитания, свежий воздух, а не изолированные боксы. Количество проживающих на станции женщин было строго засекречено. Говорили, что жена и дети президента находятся именно там, в изоляторе.

Прибыв на станцию, Антон и Шалый прошли стандартную дезинфекцию и сканирование во входном шлюзе. Несколько минут компьютер анализировал пришельцев на предмет наличия возбудителей, идентифицировал личность по результатам био-скана. Пробы на чуму Файнберга брались непосредственно из жировых выделений из ладони, положенной на опознавательный прямоугольник.

Наконец, система закончила анализ, обоих обдало белесым дезинфицирующим газом, массивная шлюзовая дверь поднялась верх, их взорам предстал восточный коридор нижней палубы "Циолковского".

Шалый бывал здесь частенько, поэтому он сразу же уверенно направился в штаб на вторую палубу. Антон осматривался на ходу, широко открыв глаза. Все здесь было поражало его воображение. Он ожидал увидеть толпы военных, одетых в парадную форму, караульных на каждом посту и медиков, снующих туда сюда по коридорам, но ничего такого там не было. Конечно, попадались солдаты и люди в форме, однако большинство людей были одеты в гражданское- комбинезоны, рабочие халаты, и просто свитера, рубашки, костюмы. Здесь был их дом, и одевались они соответственно. Единственное, что оправдало его ожидания – караульные в красивой темно-синей форме космических войск с красивыми золотыми шевронами на рукавах и эмблемой на рукаве – земля в окружении серебристых спиральных колец и перекрещенными мечами в нижней части. Они стояли повсюду – на станции было много помещений с ограниченным доступом.

Интерьер станции был выполнен из легкого белого пластика – никакого листового железа, давившего на психику и утяжелявшего станцию – только легкие светлые материалы, придававшие станции праздничный вид.

Антону бросилось в глаза, что среди снующих по коридорам людей почти не было молодежи – в основном, здесь жили люди среднего и старшего возраста. Он встретил всего несколько молодых людей, которым явно не было тридцати – они с деловитым видом шли по коридорам, зажав папки под мышками, или читая на ходу бумаги. Очевидно, это были дети важных персон на станции.

Миновав приемную, в которой у двери кабинета генерал-полковника Ковалева восседал важный усатый майор-референт в форме, оба наконец попали в его кабинет. Именно Ковалев заведовал службой безопасности на станции, а так же курировал работу наземной станции РЛС.

Небольшой кабинет генерала был обставлен просто, но со вкусом – этажерка в углу, небольшой стеклянный шкаф для бумаг и массивный письменный стол на подиуме, за которым и восседал генерал, возвышаясь над посетителями.

Был он уже пенсионного возраста, но следил за собой, был в отличной физической форме, так что выглядел куда моложе своих шестидесяти. Энергичный подтянутый мужчина с короткой седой военной стрижкой, он являл собой разительный контраст по сравнению с рыхлым увальнем Шалым.

– Здоров, майор! – энергично поприветствовал он коллегу, вставая и крепко пожимая тому руку.

– Здравия желаю, Дмитрий Владимирович! – Шалый чуть поморщился от волевого рукопожатия генерала.

Ковалев обратил внимание на Антона, прищурился, цепко оглядывая парня.

– Значит, ты и есть Антон Левченко? Ну будем знакомы. – генерал протянул руку и ему. Рукопожатие генерала было стальным. Антон и сам едва сдержался от гримасы боли.