Пандемия - Страница 118

118

– Куда же их везут? – спросил Антон.

– В управление, знамо дело. Это здание возле префектуры, там размещается наша следственная власть. Что-то вроде московской Лубянки. Здание, которое никогда не спит, так у нас называют этот дом. Многие, попадая туда, уже не возвращаются. Кому-то дают срок, а кто-то… просто пропадает без следа. Там и подвалы есть для расстрелов. Не дай Бог узнать, что в них творится.

– У вас и смертная казнь действует?

– Конечно. Думаешь, что грозит этим клоунам за то, что высмеяли и опорочили нашего вождя на глазах у всей публики? Нет, брат, тут или пожизненное, или расстрел. Они теперь все без исключения политические преступники, посягнувшие на самое святое. Совершили преступление, относимое к самым тяжким. Тут вышка светит.

– Ну и порядки у вас в двадцать первом веке…

– Эх, Антошка! Да без разницы, какой сейчас век.. Двадцать первый, двадцатый, девятнадцатый. Техника, машины совершенствуются, а нравы и наклонности остаются все теми же, первобытными! Так было всегда, и так оно и останется. Каких бы высот человек не достиг, да только все равно по натуре своей он останется хищным, жестоким и хитрым животным. Человек всегда будет убивать себе подобных. Ничем это не вытравишь…

Они свернули на проспект, подходя к пролетарскому дому , где жил Демичев. Внезапно Антон, задев рукой бок, похолодел – портупеи не было. Только сейчас он вспомнил, что оставил оружие в цирке, повесив его на ручку кресла.

– Черт! Проклятье! – он с силой врезал себе по лбу. Посыпались искры.

– Ты чего, парень!

– Стечкин… Я ставил его там, на ручке кресла… – добавил Антон обреченно.

– Эх ты, голова садовая! Завтра вернемся за ним.

– Цирк еще открыт?

– Думаю, да. Там ведь вахтер, круглосуточная вахта…

– Тогда я сбегаю назад, захвачу оружие и вернусь.

Демичев заколебался.

– Не стоит. Никуда она не пропадет. Да и пришли мы почти..

– Нет, раз есть вахтер, я сбегаю!

– Антон, подожди! – крикнул ему Демичев, но Левченко уже мчался вприпрыжку обратно к площади Согласия.

Дорога обратно бегом заняла у него минут десять, не больше. Шатер уже был погружен во тьму, огни на фасаде потушены, лишь в вестибюле горело дежурное освещение. Площадь была пустынна, публика разошлась. Время было позднее, а честные труженики ремесленных мастерских вставали на работу рано.

Антон, запыхавшись, подлетел к стеклянной двери, дернул за ручку. Закрыто.

Рядом с дверью он заметил звонок и отчаянно затрезвонил.

– Кто-нибудь! Откройте! Вахта! Эй!

Слева от рецепции вестибюля появился пожилой вахтер с лоснящимися лампасами и в форменной фуражке с кокардой.

– Чего бузишь, малой? Что надо? – ворчливо отозвался вахтер.

– Я оружие забыл в зале.. Пустите меня, пожалуйста…

– Цирк закрыт, директор не велит никого пущать!

Антон, на которого что-то нашло, снова с остервенением зазвонил в звонок.

– Буду трезвонить, пока не откроете! – внезапной злобой проговорил он.

– В милицию захотел, бузотер? – старик оскалился.

– Пожалуйста, пустите, я быстро! Мне только оружие взять! Сами знаете, ночью тут без него никак нельзя..

– Прямо-таки и никак… – проворчал вахтер, уже смягчаясь. Он щелкнул замком, впуская Антона.

– Только быстро. Одна нога здесь, другая там!

– Ага! Спасибо!

Антон пулей взлетел по лестнице наверх, к входам в зал.

Вахтер, пыхтя и задыхаясь, карабкался следом.

– Подожди, малой! Залы заперты. Куда ж ты без ключей!

Наконец он досеменил до входной двери, открыл дверь и включил свет.

– Давай, быстро. Что там у тебя…

Антон подбежал к своему креслу в шестом ряду. Портупея с кобурой все еще одиноко висела на ручке кресла между сиденьями. Антон нацепил ее, и собрался уходить, как вдруг его внимание привлек какой-то скребущий звук. Он прислушался. В полной тишине зала звук раздался довольно явственно, и шел он откуда-то со стороны арены. Антон выбежал на середину арены. Да, звук раздавался из закрытого ящика, где так эффектно за час до этого исчезал Степаныч. Пенал валялся за земле- видимо, в спешке его уронили дверью вниз. Кто-то отчаянно скребся внутри его, пытаясь выбраться.

– Помогите же кто-нибудь! – расслышал Антон глухой возглас из недр шкафа. Он подбежал к пеналу и перевернул его на бок. Дверь открылась , и тот изверг из себя одного из клоунов в красно-белом трико. Лицо его побагровело от начинавшегося удушья, даже сквозь пудру и грим это было заметно. Накрахмаленная манишка съехала на сторону, он шумно отдувался и дышал как загнанная лошадь. У него был накладной красный нос и намалеванная улыбка до ушей, выглядевшая теперь нелепо.

– Святые угодники! Я уж думал задохнусь в этом деревянном гробу!

Антон растерянно таращил на него глаза, не зная, что сказать.

– Эй, парень! Скоро ты там? – донесся сверху от входа глас раздраженного вахтера.

Клоун-коротышка бросился на шею Антону.

– Ах, спаситель мой! Жизнью обязан тебе, мой юный друг! Как зовут моего молодого Сотера? – воскликнул он в ажиотаже. От клоуна сильно пахло помадой, пудрой и дешевым одеколоном.

– Меня зовут Антон. – вымолвил Левченко, не знавший, как избавиться от его душных объятий.

– Антон, друг мой! Ты русский Антиох! Скажи, они ушли? Ведь правда?

– Да, все ушли… Никого нет!

– Провокация! Тяжкое горе постигло моих друзей… Это ловушка, и я знаю, кто ее подстроил! Однако, нужно выбираться отсюда…

Замечание было вполне уместным. Вахтер уже шагал с фонарем вниз мимо рядов кресел к арене, привлеченный происходящим на ней.

Антон, схватив коротышку за руку, увлек его к выходу. Тот, не переставая семенить и лепетать слова благодарности, поспевал за ним. Роста в клоуне было немного- он не доставал Антону и до плеча.

118