Пандемия - Страница 33

Широкая просторная прихожая, оклеенная бежевыми обоями, пальто, куртки на вешалках. Ничего необычного. Щербак рассеянно шарил по стене, пытаясь нащупать выключатель.

– Щербак, ты сдурел? Электричества нет уже много лет… – цыкнул громким шепотом Димка.

Тот отдернул руку как ошпаренный.

– Хреновый из тебя разведчик. – протянул Димка, качая головой.

– Ничего себе. Кто же это сделал? – воскликнул Антон, в изумлении шаря лучом фонаря по стенам. Обои в прихожей были изодраны с самого низа до уровня человеческой груди. Было такое ощущение, что стены обдирали ногтями, словно в приступе безумия.

– Хозяева умом тронулись, вот и все. На кошку или собаку не похоже, следы от ногтей не такие мелкие, как у животного. Повидал я уже такие квартирки! Чего только люди не вытворяли, когда сходили с ума… Это еще что… – хмыкнул Димка.

В эмалированной ванной, не потерявшей еще сверкающей белизны, лежала иссохшая мумия, полуприкрытая душевой занавеской. Руки трупа были сложены на груди, под голову был подложен кусок пемзы. Странное зрелище – ванная вместо гроба.

– Хоронить его не захотели. Или он последний остался… Решил никуда не уходить из родного дома… – прошептал Щербак.

Они молча смотрели на мумию. Дарий с отсутствующим видом скользил взглядом по сторонам, явно скучая. Тихо вышли, прикрыв за собой дверь ванной.

На застекленном балконе еще виднелись остатки кострища, обложенного кирпичами. Рядом валялся закопченный котелок.

– Картошку варили на костре. – сказал Димка, поворошив носком ботинка золу. -Прямо на балконе. Выходить боялись, вот и готовили еду здесь. Ломали мебель, стулья, и жгли. Заодно и согревались.

Всего в квартире было три комнаты – большая, с балконом, и две маленьких, последняя из которых, самая дальняя, являлась детской. В углу комнаты стояла подростковая кровать. На ней лежала еще одна мумия, судя по размерам, ребенок начального школьного возраста. На полу валялись ученические тетрадки, карандаши и кукла с выколотыми глазами и изрезанным животом. Зеркала во всех комнатах были разбиты. Осколки вперемешку с хламом усеивали пол. Еще один признак безумия – разбитые зеркала. Инфицированные не выносили собственного отражения в зеркалах и били их не задумываясь.

На ночь решили остановиться в большой комнате. Желания и сил искать менее мрачное жилище для ночлега не оставалось. Многие квартиры представляли собой такой же мрачный склеп.

– Хорошая квартира, – одобрил Щербак, оглядываясь. – Не разграбили, не выжгли. Обои только немного отсырели, да паркет вспучило местами. А так- подремонтируй, и живи не хочу… Во многих квартирах жить уже нельзя, даже если стеклопакеты закрыты плотно. А уж где форточка открыта, это все. Пиши пропало. Все внутри отсырело, нежилое помещение…

Васильев приковал чужака наручниками к отопительной батарее.

– Переночуешь здесь, приятель, – Димка дернул цепочку, удостоверяясь в ее прочности.

Только скинув рюкзаки на диван, они как следует осмотрелись в комнате. Обои в тех местах, где не были ободраны ногтями, были мелко исписаны шариковой ручкой. Кто-то вел записки прямо на стенах, нимало этим не беспокоясь. Разведчики направили лучи фонарей на стену возле секретера, вчитываясь в удивительные записки безумца. Строчки дневника были неровными, все время в конце сползали вниз, наезжали друг на друга. В некоторых местах, похоже, человек просто возил ручкой по обоям, вырисовывая бессмысленные каракули. Был и крупный рисунок, изображающий перевернутую пентаграмму, в которую была вписана голова козла; похоже, рисунок был сделан кровью. На одной из стен висел выцветший бордовый ковер, изъеденный молью. Восточная привычка вешать на стенах ковры в русских людях была неискоренима.

Щербак с урчанием подскочил вплотную к обоям и начал пристально вчитываться в строчки, подсвечивая себе фонарем.

– М-да, зрелище то еще… – бормотал он, всматриваясь в записки. – Рисуночек опять же. Голова Бафомета, как свидетельство прогрессирующего безумия.

– До чего же надо было дойти, чтобы начать писать на стенах… – тянул ошеломленно Антон. – А это что?

Левченко подошел к письменном столу. На нем валялись многочисленные мумифицированные тараканьи трупики, частично расчлененные, частично целые. Было впечатление, что кто-то мучил их живыми, отрывая лапы или головы.

– Известно дело, – бросил Димка взгляд на стол. – Обычное занятие психа. Ловить и припаривать тараканов или мышей, крыс. Большинство их просто съедали, но некоторые, как видишь, опыты устраивали. Интересно им было узнать, почему же тараканов вирус не берет. Вот и копались в их кишках… Тараканы вообще живучие твари. Радиация их не берет, вирус тоже.. Вот они-то все переживут… Истинные цари природы…

Вскоре Димка потерял всякий интерес к квартире и завалился на разложенный двуспальный диван.

– Черт с ним со всем. Жрать хочу. – он шарил в рюкзаке, доставая припасы.

Чужак зашевелился, уставился на еду, но Дима и не подумал предложить ему что-либо из продуктов. Вместо этого он отрезал швейцарским ножом кусок колбасы, той самой, что он нашел несколько месяцев назад на мясокомбинате, и принялся жевать, поглядывая на напарников, изучавших надписи на стене.

– Потрясающе, просто удивительно! – бормотал Щербак, шаря лучом по стенам. – Сначала он писал стоя – первые записи на уровне глаз взрослого человека. Затем писал, стоя на коленях – строчки идут сверху вниз, причем внизу слова написаны так же отчетливо и уверенно. Человек писал в удобной позе. Явно не нагнувшись к полу, а именно встав на колени. Ну а потом… потом он взобрался на шкаф и писал сбоку от шкафа, параллельно ему. Смотрите сами!